skip to main |
skip to sidebar
Передача звания судьи по непрерывной цепочке от Моисея тоже называется смиха. Однажды римляне приняли закон, согласно которому тот, кто даёт звание судьи, подлежит смертной казни, тот, кто получает такое звание, тоже подлежит смертной казни, а город, ближайший к тому, где это случилось, сносится с лица земли. Йехуда бен Бава нашёл место на равном расстоянии между двумя горами и назначил там пять судей. Когда римляне, узнав, пустились в погоню, он сказал ученикам, "Сыны мой, бегите! Я же буду стоять здесь как камень, который невозможно перевернуть." Солдаты проткнули его трёмястами копьями и превратили в решето. Можно ли из этой истории заключить, что для передачи звания судьи достаточно одного мудреца с таким званием? Нет, нужно три, но в данной истории только он один упомянут, чтобы оказать ему должное уважение.
Високосный год, то есть год с лишним месяцем, нужно будет объявить если пшеница не созреет к Пасхе, если печи, приготовленные к зажариванию пасхального барашка, размокли от дождя, или если евреи диаспоры уже в пути в Иерусалим на Пасху, но ясно, что они не успеют вовремя. Дополнительно к этому, если барашки и козлята к Пасхе ещё слишком молоды или голуби слишком малы.
Лишний месяц добавляется в високосный год всегда перед Пасхой, и таким образом это - второй Адар, когда и случается Пурим.
Однако объявление о високосном годе никогда не случается ранее Рош ХаШаны, так как если бы это случилось, то ко второму Адару люди бы легко могли забыть о том, что год - високосный. Тогда бы получилось, что они отпраздновали бы Пасху во втором Адаре, и во время настоящий Пасхи они бы нарушили запрет есть квасное.
Однажды Раббан Гамлиэль пригласил семь судей для обсуждения високосного года, но придя нашёл там восемь. Он сказал, "Тот, кто не был приглашён, пусть выйдет". Шмуэль Младший, который на самом деле был самым значительным из них, встал и вышел, взяв вину на себя и избавив истнинного виновника от стыда. Рабби Меир следовал этому примеру: женщина пришла в его академию и сказала, "Один из учеников заключил со мною супружеский союз, использовав сожительство для формализации наших отношений. Пусть он или станет мне законным мужем или даст мне развод". Рабби Меир дал ей Гет - разводное письмо - и все ученики тогда последовали его примеру.
Если кто-либо утверждает, что такой-то имел отношения с его женой (за что оба любовника могут иметь смертный приговор), то мужу верят по поводу прелюбодея, но не по поводу его жены. Муж считается родственником своей жены, а свидетельство против родственника недействительно. Хотя он и свидетельствует по поводу одного и того же происшествия, ему верят только в одной части, касающейся прелюбодея, но не в другой, касающейся его жены. Этот принцип носит название "половиним свидетельство".
Дела, связанные с наказанием плетью, разбираются тремя судьями: "...И они будут судить его..." показываeт необходимость двух судьей - как минимум того, что может означать "они". Поскольку суд не может состоять из чётного числа судей, то добавляется ещё один. Рабби Ишмаэль требует двадцати трёх судей, потому что одно и то же слово "преступник" используется в "...преступник, наказуемый плетьми..." и "...преступник, который должен умереть".
Согласно Рабби Меиру, три судьи нужны для разбирательства дела о муже, который оклеветал свою жену, а согласно Мудрецам - двадцать три. Из восьми возможных причин их разногласия первые четыре следующие:
* Муж изначально пришёл без свидетелей, но Мудрецы опасаются, что, когда слухи об этом деле распространятся, свидетели найдутся;
* Муж утверждал, что у него есть свидетели измены, но когда суд из двадцати трёх собрался - поскольку была возможность смертного приговора - то свидетелей не оказалось. Мудрецы считают, что все двадцать три должны продолжать быть в суде по этому делу, из уважения к ним;
* Свидетели предупредили жену перед изменой, что если она совершит её, то она может быть подвержена смертному приговору, но не уточнили способ его исполнения;
* Это была учёная женщина, которой не требуется предупреждения перед изменой.
Судебные дела против насильника и соблазнителя, с также клевета со стороны мужа требуют трёх судей - так считает Рабби Меир. Мудрецы же говорят, что случаи, связанные с клеветой, требуют двадцати трёх судей, малый Санхедрин, так как в такие дела включены возможности смертного приговора.
Под клеветником в данной ситуации подразумевается муж, который ложно заявляет в суде, что его жена не была девственницей в первую брачную ночь. Далее он утверждает, что она изменяла ему после официального заключения брака, и проводит свидетелей в подтверждение этому, но свидетели оказываются ложными. После этого муж должен заплатить штраф 100 шекелей отцу невесты, получить удары плетьми, и он не может развестись с ней против её желания до конца жизни.
Рав Хуна сказал, "Ссора похожа на канаву, вытекающую из наводнённой реки - раз уже вода начала по ней течь, она только увеличится" - как в Притчах Соломона "Открывание воды - начало ссоры". Абайе Кашиша сказал, "Ссора похожа на доску в мосте: когда люди ходят по ней, она стоит только крепче".
Один человек говаривал, "Счастлив тот, кто слышит обиду и молчит. Сто бед пройдут мимо него". Сказал Рав Йехуда, "начало ссоры (ראשית מדון)" можно перевести как начало ста бед (ריש מאה דיני).
Один человек любил говорить, "Когда наша любовь была сильна, мы могли улечься на лезвии меча, а теперь кровать в шестдесят локтей (30 метров) нам мала". Сказал Рав Хуна - так же и с Богом, вначале было "...Я приду к тебе (Моисею) там, и буду говорить с тобой..." - над ковчегом в десять ладоней, а потом, про Храм, построенный Соломоном, Бог говорит, "...какой дом ты можешь построить для меня?"
Рабби Елиэзер сын Рабби Йоси считает: "Судье запрещено помогать сторонам пойти на компромисс". Конечно, когда спорящие хотят замириться сами, или просят арбитра помочь им достичь копромисса - добро пожаловать. Но если они уже пришли на суд, то судья, который предлагает им копромисс, показывает тем самым, что по его мнению половинчатое решение, достигаемое копромиссом - более правильно, чем точное решение, диктуемое Торой. Кроме того, у стороны, которая по праву должна бы выиграть, забирают часть имущества - и это грабёж.
Рабби Йехошуа бен Корха считает, что, напротив, до того, как суд пришёл о окончательному решению, похвально, если судья помогает достигнуть компромисса, "...добивайтесь правду и судите в мире..." - и "суд в мире" означает компромисс, как делал это царь Давид, который "...творил справедливость и праведность..." Но Рабби Элиезер объясняет, что Давид поступал так: выносил строгое точное решение суда, а потом, если пострадавший не мог платить, Давид платил за него.
В обычном случае трое судей необходимы, чтобы разбирать дела, касающиеся материальных претензий. Однако если какой-либо судья - признанный эксперт, который безошибочно рассудил уже много дел, то он может судить даже в одиночку. Если в добавление к знаниям и опыту он также получил официальное государственное разрешение судить (в эпоху Талмуда такие разрешения давал в Вавилона Экзиларх - назначенный вавилонским царём еврейский правитель), то он свободен от уплаты ущербов даже если он вынес неправильное решение.
Таким образом понятно, зачем нужно официальное разрешение для разбора дел, связанных с материальными претензиями. Зачем оно нужно в случаях ритуальных вопросов? Знание законов Торы должно быть достаточным основанием, чтобы выносить такие решения. Это требование связано со следующим происшествием. Один ученик Мудрецов сказал жителям определённого города, что они могут спокойно замешивать муку при помощи яичных белков (мей бейцим), поскольку такая смесь не подвержена ритуальной нечистоте. Однако они поняли это, как разрешение использовать болотную воду (мей бецаим). Основываясь на этом, Мудрецы постановили, что никто не может выносить решения также и в вопросах ритуала без разрешения своего учителя, который удостоверится, что его ученик говорит чётко и понятно.
Точная причина почему Рабби Йехуда Принц требует пять судей в суде - в том, что во фразе "...кого судья осудит..." слово "осудит", ירשיען - множественного числа. Это означает двух судей. Ещё два судьи упомянуты сразу после этого. Поскольку для наличия большинства требуется нечётное количество судей, добавляем ещё одного, и получается пять.
Мудрецы же утверждают, что поскольку слово "осудит" выписано не полностью, ירשיען, и в его написании отсутствует ожидаемая буква "вав", ירשיעון, то это означает только одного судью.
Суть спора здесь в том, что важнее для вывода законов - как слово читается (так думает Рабби Йехуда) или как оно написано (так думают мудрецы). Этот спор, что важнее, как слово пишется или как оно читается, встречается во многих других областях, например, обсуждая жертвоприношения - сколько раз нужно вылить кров на алтарь для достижения прощения, законы сукки - сколько стен необходимо в ней, и ритуальную чистоту - складывется ли кровь из двух трупов и влияет ли она на чистоту.
Рав Аха утверждает, что согласно Торе, одного судьи достаточно для споров о долгах, согласно фразе "...по-честному будешь судить своего ближнего..." - то есть, ты будешь, один. Однако из опасения, что этот один будет не знать законы займов, Мудрецы установили, чтобы даже займы судили трое. Можно спросить, чего они добились, если все трое могут не знать законов? Ответ - по крайней мере один из трёх вероятно будет знающий. Если так, можно ли освободить их от ответственности за ошибки, как это обстоит с профессиональными, официально признанными судьями? Нет, этого нельзя сделать, потому что таким образом количество неграмотных судей ещё увеличилось бы.
В описании процедуры суда, "...и тяжущийся пойдёт к судье..." слово "судья" упомянуто трижды, что показывает, что судей должно быть трое. Рабби Йехуда Принц утверждает, что их должно быть пятеро, чтобы большинство состояло по крайней мере из трёх.
Дела, касающиеся воровства или грабежа, а также телесных повреждений, относятся к материальным претензиям, и их рассматривают суды из трёх компетентных судей. Компетентность здесь означает, что судья знаком с законами судопроизводства в областях Торы, касающихся обстоятельств дела, а также с законами экономики и физики, химии, и т.п., если они нужны. В добавление к этому, судьи должны иметь "смиху" - переданное от одного к другому звание судьи, начиная от Моисея и дальше.
Однако судебные дела, связанные с материальными претензиями касаемыми займов, денежных сделок, и компромиссов, могут быть разобраны тремя судьями, не имеющими "смихи". Мудрецы установили такое послабление закона, чтобы "не закрывать двери перед одалживающими": если кредиторы знают, что они легко могут найти трёх судей, которые помогут в случаях споров о займах, они будут более охотно одалживать нуждающимся в займах.
Бен Нанас однако полагает, что в этом случае кредитор не может взыскать вообще ничего. Рабби Ишмаэль спросил, почему Бан Нанс так полагает. Бен Нанас объяснил: Если кто-либо видит, как кредитор душит на рынке должника, подходит к кредитору и говорит, "Отпусти его, я гарантирую уплату долга", то поручитель не обязан на самом деле платить, так как кредитор изначально дал деньги в долг, не рассчитывая на его слова.
Рабби Ишмаэль тогда сказал: "Тот, кто хочет стать мудрым, должен заниматся изучением законов денежных взаимоотношений". Ни одна область знаний не предоставляет такое широкое поле для применения логики и точного анализа. Тот же, кто решил изучать эти законы, не найдёт лучшего способа для этого, как пойти в услужение к Рабби Шимону бен Нанас.
Однако если заём засвидетельствован, но не записан в документ, то кредитор может взыскать только с незаложенных собственностей должника, а не с тех, которые он продал после получения займа.
Если кредитор приводит в доказательство долга документ, написанный рукою самого должника, то даже в этом случае он может взыскать платёж только с незаложенных собственностей должника.
Когда кто-либо становится поручителем за чей-то заём и гарантирует платежи, то даже если кредитор сказал, "Я буду иметь право взыскать с любого из вас", тем не менее он должен сначала попытаться получить плату с известных владений должника, и только если это не удастся, может кредитор обратиться ко поручителю. Только если поручитель принимает на себя обязательства более высокого уровня, сказав, например, "дай ему деньги, и я гарантирую выплату долга" - только тогда может кредитор обращаться за платежом впрямую к поручителю, не попытавшись даже получить с должника.
Раббан Шимон бен Гамлиэль утверждает, что даже в этом последнем случае кредитор не может обращаться впрямую к поручителю в обход должника, но это - один из трёх случаев, когда закон не следует ему.
Если отец перед смертью говорит своему сыну, "Один из моих долговых документов выплачен, но я не помню, какой из них", то все документы рассматриваются как выплаченные, так как должник по любому из них может претендовать на то, что именно его документ выплачен. Если два документа говорят про займ одному и тому же должнику, то выплаченным считается тот из них, который на большую сумму.
Когда кредитор одалживает кому-либо деньги под обещание поручителя, то он не имеет права взыскивать долг с поручителя пока он не попытался взыскать с должника. Если же кредитор говорит, "Я одалживаю деньги при условии, что я имею право взыскать с того из вас, с кого я решу" - тогда он действительно имеет это право.
Если в одном городе живут двое по имени Иосиф бен Шимон, то они не могут собирать долги один с другого, так как каждый из них может сказать, что он - кредитор, упомянутый в долговом документе, и что это не он должен, а ему должны. Никто не может взыскивать долг с одного из них, так как любой из них может сказать, что это не он, а другой Иосиф бен Шимон должен деньги. Поэтому они должны использовать также и имя деда во всех документах, или добавить ещё какой-либо отличающий их признак.
Когда кто-либо выплачивает часть долга, он естественно хочет, чтобы это было каким-то образом зарегистрировано, и чтобы не случилось, что потом с него полную сумму ещё раз. В предыдущем случае у них был доверенное лицо, которому можно было поручить хранение документа о займе и частичного платежа, но сейчас такого лица нет. Они не могут дописать ничего в конце документа, так как нечестный кредитор сможет это потом отрезать. Не могут они и написать расписку в начале документа, так как подписи свидетелей находятся непосредственно под текстом.
В этом случае Рабби Йехуда говорит, что они должны написать новый долговой документ на оставшуюся сумму, так как было бе неправильно заставлять должника заботиться о хранении расписки. Раби Йоси говорит, что пусть напишут расписку, и пусть должник заботится о ней, так как "должник - слуга кредитора". И закон следует Рабби Йоси.
Хозяин какой-либо собственности судится с предыдущим хозяином и утверждает, что он может доказать своё право на владение обоими способами - как документом, так и хазакой - то есть, проживанием на ней в течение трёх лёт. Ребби утверждает, что суд будет рассматривать его документ, а Рабби Шимон бен Гамлиэль - что хазаку. В чём причина их спора?
Рав Дими утверждает, что документ в этом случае выписан на кого-то ещё, не на владельца, и продажа была осуществлена при помощи передачи этого документа, и спор как раз в том, является ли такая передача документа законным способом формализовать покупку. Аббайе говорит, что мы в ситуации, где свидетели, подписавшиеся под документом, оказались родственниками, и их совместное свидетельство незаконно, и спор в том, какие свидетели формализуют покупку - свидетели сделки, или те, кто подписался. Равина говорит, что спор вот в чём: должен ли сделавший ненужное утверждение в суде его обосновать - согласно Ребби, не должен, а согласно Рабби Шимону, должен.
Если кто-либо утверждает, что он потерял документ о продаже поля, то суд изготавливает для него замену. Однако гарантия возврата поля за неуплату долга пропускается в новом документе, чтобы предотвратить возможный обман и повторное взыскание по одному и тому же долгу, которое нарушало бы последовательность событий, описанных выше.
Art: Jan de Bray - The Haarlem Painters' Guild
Затем должник пообещал полностью заплатить долг к такому-то дню и добавил, "Если я не заплачу к такому-то дню, отдай долговой документ кредитору", то есть, в этом случае я теряю свою частичную плату, и становлюсь вновь должен всю сумму. В конце концов он не заплатил к обещанному сроку. Равви Йоси утвержает, что, как и договорено, документ нужно отдать кредитору. Рабби Йехуда же говорит, что нет, доверенное лицо не должно отдавать документ никому, но должно продолжать хранить его, так как должник никогда на самом деле не предполагал такого исхода.
После многих перемен мнений, закон не как Рабби Йоси - обещания такого рода не подлежат взысканию.
Обычное требование к подготовке документов таково: чтобы быть законным, документ должен быть написан с уведомления и согласия того лица, на которого он накладывает обязательства. Например, долговой документ может быть написан только в присутствии и с согласия того, кто эти деньги одалживает. Гет, разводное письмо, представляет исключение из этого правила.
Писец может написать Гет по просьбе мужа, даже в отсутствие жены. В одиннадцатом веке Раббейну Гершом запретил разводиться с женой без её согласия. Писец может также написать расписку для женщину в том, что она получила сумму, полагающуюся ей по брачному контракту - Кетубе, даже в отсутствие мужа. Муж в этом случае платит писцу.
Долговой документ может быть написал по просьбе одалживающего, даже если кредитор не с ним, однако не для кредитора в отсутствие должника. Платит за подготовку долгового документа должник.
Если сумма, указанная в долговом документе, повторена в других единицах, но между двумя цифрами есть несогласие, как например, "такой-то одолжил 100 зуз, что составляет 20 села", тогда как 20 села - это на самом деле 80 зуз, то кредитор по этому документу может претендовать только на наименьшую из двух сумм - в нашем примере, 20 села. Это следует из правила, что "если кто-либо хочет получить что-либо от другого, то бремя доказательства лежит на истце".
Если сумма стёрлась, например "... зузим", то минимальное количество множественного "зузим" - это два зуза.
Обычно сумма займа повторена в конце документа, в таких словах: "Я принимаю на себя и своих наследников платёжное обязательство и связанное с ним ипотечное право забрать мои земельные владения на вышеупомянутую сумму Х зузим". Делается это, чтобы в случае, когда одна буква имени пропущена снизу, её можно вывести из начала документа.
Рав сказал: "Трёх прегрешений никто не может избежать ежедневно: мысли об эротике, отвлечения в молитве, и рассказы плохого про других". Но мог ли Рав буквально сказать, что каждый говорит плохое про других? Не совсем. Он имел в виду намёки на плохое, при помощи жестов и интонаций.
Раббан Шимон бен Гамлиэль сказал: "Если в каком-либо округе используются как обычные, так и зашитые документы, и кто-либо попросил писца приготовить для него обычный документ, а тот изготовил более сложный зашитый, то документ имеет полную силу, так как заказчит попросил обычный документ только "к примеру".
Рабби Шимон бен Йохай тоже полагает, что люди могут высказывать не абсолютные требования, а только "к примеру", как например в случае, когда женщина назначила агента принять деньги для обручения, предполагая, что она получит серебряный динар, а агент получил и принял золотой динар. Она упомянула серебряный динар только "к примеру" и обручена при помощи золотого.
Ребби высказал возражение: обычный и зашитый документы датируются по-разному. Евреи датировали свои документы по году правящего монарха. Во многих странах к годам правления монарха добавляли один год, чтобы даже относительное короткий период правления казался бы уже установленным. Мудрецы заимствовали эту добавку для зашитых доментов, так как хотели сделать их правила как можно сложнее, но не для обычных. Согласно Рабби Ханине, открывается следующих путь обмана: превратить зашитый долговой документ в обычный, что меняет дату займа, потом получить платёж, притвориться, что потерял долговой документ, и вместо него дать расписку в получении, а потом воспользоваться долговым документом и потребовать платёж ещё раз.
А что скажет Рабби Ханина? Он утверждает, что расписку в получении нельзя использовать для юридических целей.
