skip to main |
skip to sidebar
Ни тому, ни другому. В ходе изучения предмета мудрец мог не включить в рассмотрение все обстоятельства, сопутствующие данному случаю. А в случае практического решения присутствующие могли неправильно понять причины, по которым это решение было принято. Мудрец должен сделать оба утверждения, что закон соответствует одному из рассмотренных возможных мнений, и также, что согласно этому мнению нужно поступать на практике.
Ранее разобранное правило о том, как изменять доли наследство - к кому это правило применимо? К тому, кто завещает на смертном одре, как во фразе "...в день, когда он передаёт наследство детям..." или к любому, даже здоровому и молодому? Ребби сказал (а некоторые говорят, решил в практическом случае), что это правило работает в любое время, и для здорового человека тоже. Разница межды этимии двумя отчетами как раз в споре, "что важнее, теория или практика".
Если кто-либо говорит, "Пусть такой-то унаследует мне", притом, что у него есть дочь, которая наследует ему, или если он говорит, "Пусть моя дочь унаследует мне", притом, что у него есть сын, который наследует ему, то он как бы ничего не сказал, то есть его слова не имеют никакой силы, так как он поставил условие, впрямую противоречащее условиям Торы.
Однако если он увеличил долю одного сына в сравнении с другими, или одной дочери в сравнении с другими дочерьми, или если он полностью забрал долю одного из сыновей, отдав её другим сыновьям, его слова законны. Завещающий может изменить долю наследников, находящихся на одном уровне наследования. Это правило противоречит тому, что мы учили ранее, и действительно, это мнение Рабби Йоханана бен Берока - и оно и было принято на практике.
Если кто-либо раздаёт своё состояние нескольким людям следующими словами: "После моей смерти моя собственность отдаётся тебе; после твоей смерти её унаследует такой-то, а после его смерти её унаследует другой такой-то", то закон будем следующим:
После смерти первого названного собственность получает второй, а после смерти второго - третий. Если же второй умер при жизни первого, собственность переходит к наследникам первого (после его смерти), и никогда не доходит то третьего. Почему?
Поскольку первый получает собственность ввиду того, что она "отдаётся" ему, второй и третий тоже получают её как дар. Иначе и быть не может, так как второй и третий - не настоящие наследники, и могут получить что-либо, только если это "дано" им. После того, как второй умирает, он не может "дать" ничего третьему, и собственность переходит естественным образом к наследникам первого.
Рабби Абба послал Рав Йосефу несколько своих решений закона, последнее из которых связано с наследством.
* Если ответчик предложил истцу какие-либо дополнительные права, которых истец до того не имел - как, например, "дай клятву, что это раб твой, и ты можешь его получить" - то ответчик не может потом передумать и забрать это предложение обратно;
* Кузен во втором поколении может свидетельствовать в суде по поводы кузена в третьем поколении;
* Если кто-либо мог быть свидетелем о земельных границах, но потом перестал достаточно хорошо видеть, то он не может быть больше свидетелем;
* Если муж говорит, "Пусть моя жена получает долю в наследовании моего имущества наравне с моими сыновьями" - то она получает долю наравне с сыновьями, так как он может сделать ей подарок в любое время. Однако это включает только то имущество, которым он владел в момент высказывания, но не вещи, приобретённые после того.
Если два сына были рождены пока мать была вынуждена скрываться, и теперь не известно в точности, кто из них перворожденный, то они могут каждый назначить другого агентом в суде против остальных братьев, и совместно выиграть причитающуюся одному из них долю перворожденного в наследстве - такой совет дал Рава. Ему сказали, что хотя его совет и звучит логично, но Тора настаивает на том, что перворожденный должен быть известен с самого начала. И что Рабби Янай сказал, что его совет приложим только в случае, если перворожденный был изначально известен, а потом мальчиков перепутали. На следующий день Рава объявил в лекции, "Совет, который я дал вчера - ошибка с моей стороны".
Если кто либо сказал, "Такой-то, мой перворожденный сын, не получит двойную долю наследства" или если он сказал, "Такой-то, мой сын, не получил свою долю наследства вместе с братьями" - то он как бы не сказал ничего. Его инструкциям не следуют, так как он поставил условие, которое впрямую противоречит условиям, поставленным Торой.
Однако если он раздал свою собственность до смерти, увеличил долю одного и уменьшил долю другого, или сделал так, чтобы доля перворожденного стала равной доле остальных - то его слова имеют силу, так как он раздал части наследства как подарки, а не как завещание.
Если в документе, обсуждающем раздел наследства, он упомянул термин "подарок" или "даю" в любом месте документа - в начале, в середине, или в конце, то даже если в этом же документе есть и термины завещания, его слова имеют силу, и раздел происходит так, как он указал.
Некто сказал своей семье: "Пусть моё имущество достанется после моей смерти моей бабушке, а после её смерти пусть оно перейдёт к моим наследникам". Его единственным потомком была его дочь, которая была замужем. Она умерла при жизни упомянутой бабушки, а потом, после смерти бабушки, муж дочери предъявил претензию на наследство.
Рав Хуна сказал, "к моим наследникам" означает также и "к наследникам моих наследников". Поэтому муж, который наследует своей жене, имеет право на эту собственность. Рав Анан сказал, что это означает "а не к наследникам моих наследников", так что муж не получает эту собственность. Окончательный закон согласен с Рав Ананом - но не согласен с его рассуждением. Вместо этого, причина, почему муж не получает эту собственность - в том, что она представляет перспективное, а не реальное владение, на которое муж не может претендовать. Если бы бабушка продала собственность, даже дочь теряла бы права на неё, и поэтому и теперь мужу собственность эта не достаётся.
Дополнения к состоянию, которые добавились после смерти владельца - как, например, телёнок, родившийся у коровы, или деньги, уплаченные в состояние по долговым обязательствам - какова доля перворожденного в этих средствах?
Мудрецы: перворожденный не получает двойную долю от этих средств, а только ординарную, как все братья.
Ребби: он получает двойную долю от всех доходов, которые приходят в состояние сами, то есть, независимо от наследников. Если же наследники были ответственны за эти доходы - как, например, они вложили деньги в какое-либо предприятие, то от этого перворожденный двойной доли не получает.
Каковы их основания так считать?
Мудрецы: Слова "...дать ему двойную долю..." указывают на то, что это - подарок, который "дают". Поэтому законы те же, что у подарка: дарящий не может отдать то, что ему пока не принадлежит, как будущие доходы.
Ребби: Слова "...двойная доля..." указывают на то, что обе доли имеют один закон, и вторая доля, как и первая, включает будущие доходы.
Сколько именно составляет двойная доля перворожденного? Означает ли это, что он получает вдвое больше чем каждый из братьев, или может быть это значит, что перворожденный получает 2/3 всего состояния, а остальные братья делят оставшуюся 1/3?
Ответ находится во фразе, "...и будет, в тот день, когда он оставляет наследство своим сыновьям..." Эта фраза лишняя, потому что закон, который нам хотят сообщить - что перворожденный получает двойную долю - изложен в немедленно следующей за ней фразой. Чему же учит "наследство сыновьям"? Тому, что если остальных сыновей больше, чем один, то они получают долю по крайней мере такую же, как перворожденный, то есть больше, чем 1/3. Теперь, когда мы видим, что доля в 2/3 исключена из рассмотрения, единственная оставшаяся возможность - это то, что перворожденный получает вдвое больше, чем каждый из братьев.
И сын, и дочь в ситуации, где нет сына, равны по отношению к наследству, оставленным как отцом, так и матерью. Однако между ними существуют следующие различия.
Перворожденный сын получает двойную долю от наследства, оставленного отцом, но он не получает двойную долю от наследства, оставленного матерью: "...ему - право первородства" может быть понято как, "к нему, то есть, к отцу, приложимо правило о двойной доле первородного наследия, а не к матери".
Хотя братья и получают наследство отца, на них лежит обязательство содержать дочерей отца до свадьбы - но только наследства, оставленного отцом, а не оставленного матерью.
Не было более праздничных дней в Израиле, чем 15-е Ава и Йом Киппур, потому что в эти дни девушки одевались в белую одежду (одолженную, чтобы не смущать тех, у кого не было), танцевали в виноградниках, и заключали браки с достойными молодыми людьми.
Йом Киппур можно понять - это день прощения, но что особого случилось 15-го Ава?
* Браки между людьми из разных колен стали разрешены;
* Люди из колена Вениамина получили разрешение заключать брак с людьми из остальных колен
* Умиравшие каждый год в пустыне перестали умирать;
* Евреям стало разрешено ходить в Иерусалим на праздники;
* Убитые в Бейтаре были преданы захоронению;
* Больше не нужно было заготовлять дрова для алтаря.
В первые годы после входа в Израиль евреи из разных колен не могли жениться друг на друге: "...И каждая дочь, которая может унаследовать землю, может выходить замуж только за кого-либо из колена своего отца..."
Это запрещение, однако, действовало только во время жизни первого поколения после входа в Израиль - так как указание начинается со слов "... вот, что Бог сказал ..." и слово "что" указывает на срок действия указания - только в течение того времени. Цель запрета была - подтолкнуть евреев захватить всю землю, полагавшуюся их колену, а на получить её через супружество.
Дочери Цлофхада тоже получили такое указание, но ввиду их особых качеств для них это было не требование, а просто дружеский совет - ибо они были мудры, имели объяснять Тору, и к тому же были особо праведны. Хотя совет был для них не обязателен, они всё же последовали ему. В добавление для них случилось чудо, и они испытали омоложение, и нашли праведных, достойных их мужей.
Дочери Цлофхада подали прошение о получении надела в земле Израиля, который должен им достаться от их отца. Их логика была следующая: если они, в отсутствие братьев, рассматриваются, как законные наследники, то они получают удел. Если же они не рассматриваются как наследники, то их мать считается не имеющей детей для целей наследства. Если так, то на ней должен жениться брат мужа (й ибум), получить наследство брата, и таким образом вернуть землю в семью.
Моисей спросил Бога и получил ответ, что они правы. Моисей записал бы эту часть законов наследства в конце концов и сам, но дочери Цлофхада были достойны того, чтобы эта часть Торы была записана при их участии - потому, что они любили землю Израиля.
Дочери Целофхада и потомки Иосифа подали прошение о наделе в земле Израиля. Отсюда мы видим, что из всех остальных, кто вошёл в Израиль - каждый получил свой надел. И если кто-либо скажет, что, может быть, только удовлетворённые прошения были записаны, то мы ответим, что он неправ, так как просьба потомков Иосифа удовлетворена не была.
Йехошуа и Калев получили уделы, которые должны были достаться шпионам, принесшим плохие вести про Израиль. Про них сказано, "...из шпионов, только они остались жить..." Мы уже знаем, что они не умерли, "...никого не осталось, кроме Калева и Йехошуи..." Что же означает "остались жить"? - Что они жили на земельном наделе шпионов.
Дочери Цлофхада унаследовали три доли земли Израиля: (1) Долю Цлофхада, поскольку он был одним из тех, кто вышел из Египта, (2) долю, которую получил бы их отец Цлофхад от своего отца, Хефера, вместе с другими сынами Хефера, (3) Дополнительную часть из наследства Хефера, которая полагалась Цлофхаду, потому что он был перворожденным.
(1) Учит тому, что раздел Израиля производился по рассчёту на тех, кто вышел из Египта, даже если они уже не были в живых к моменту входа в Израиль, (2) Учит тому, что дочь сына получает наследство наравне с братьями сына, (3) Учит тому, что земля Израиля рассматривается, как уже находившаяся в собственности тех, кто вышел из Египта.
Рабби Йоханан сказал от имени Рабби Шимона бен Йохая, "Тот, кто не оставил после себя сына - Бог полон гневом на него". Откуда это известно? "...если человек умер и у него нет сына, то ты передашь (вехаавартем) его наследство..." и это слово сродни слову "евра", гнев, как в "...в день гнева..."
Только о сыне ли идёт речь или об ученике? Поскольку сам Рабби Йоханан потерял всех своих десять сыновей, он утешал людей, говоря им "вот, кость от моего последнего сына". Он должел был применять это высказывание к ученику, так как иначе он бы рассказывал всем, что Бог сердит на него. Значит, сам Рабби Йоханан считал, что речь идёт про ученика. Почему же он сказал "сын"? - Это мнение его учителя, а сам он это мнения не придерживается.
Art: John Frederick Lewis - A Turkish School in the Vicinity of Cairo
"...если кто-либо умрёт, и у него нет сына, ты передашь наследство его дочери." - Сын идёт впереди дочери в порядке наследования. Более того, все его потомки тоже идут впереди дочери.
Однако дочь идёт впереди братьев покойного (её дядьёв), и её потомки тоже идут впереди них. Дочь также предшествует отцу покойного (её деду).
Общее правило: если кто-либо идёт впереди другого в порядке наследования, то и его потомки тоже идут впереди. Отец же идёт впереди всех своих потомков (сыновей) - потому что братья покойного связаны с ним родственными узами через отца.
Когда двое хотят формализовать словесный договор, они часто используют метод "приобретения путём обмена", при котором одна сторона протягивает другой стороне небольшой предмет, как например платок, и другая сторона берёт его себе.
Однако в этом случае обе стороны сохраняют за собой право отказаться от соглашения в течение некоторого времени. Как долго? Рабба утверждает, "Пока они продолжают сидеть там же", а Рав Йосеф утверждает, "Пока они продолжают обсуждать предмет этого соглашения". Оба, и Рабба, и Рав Йосеф, противоречат ранее приведённому правилу о посетителях, которые пришли навещать серьёзно больного, и которые могут составить суд из трёх человек для распоряжения его наследством. Если больной может в течение некоторого времени передумать, то все их решения недействительны! Рав Йосеф ответит, что это правило про посетителей применимо как раз только в течение того времени, пока они обсуждают с ним наследство.
Рабба бар Ханина сказал, исходя из того, что "...и будет, в день, когда он передаст наследство сыновьям..." следует, что наследство передаётся только днём.
Аббайе спросил - Неужели правда может быть, что тот, кто умирает днём, оставляет наследство сыновьям, а тот, кто умирает ночью - не оставляет? Конечно, нет! Скорее, вот что это значит: исходя из того, что "...и это будет для детей Израиля законом суда..." мы видим, что раздел наследства подчиняется законам судопроизводства. Например, если трое пришли навестить больного, и он даёт им инструкции по поводу раздела его наследства, то у них есть два способа, как поступить с этим. Они могут записать его инструкции и потом быть свидетелями по поводу раздачи наследства. Или же они могут составить суд из трёх судей, и прямо разделить наследство на месте. Однако этот второй способ возможен только днём, так как все суды должны быть начаты в дневное время.
Хотя с наследством, приходящим от отца, сын идёт впереди дочери, с наследством от матери дело могло бы обстоять иначе, и здесь дочь могла бы быть впереди сына.
Однако имеется следующее a forteriori (от слабого к сильному) рассуждение. "...И дочь, которая получает наследство от колен Израилевых..." обсуждает наследство, которое дочь получает от матери. Теперь логика диктует, что если дочь, которая не получает наследство от отца, тем не менее получает его от матери, то сын, который получает наследство от отца, тем более получает его от матери, и при том идёт впереди дочери.
Рабби Захария Хакацав утверждает, что a forteriori рассуждение не может дать сыну большие права, чем были у дочери. Однако окончательный закон не следует его мнению.
Откуда выводится, что сын стоит впереди дочери в порядке получения наследства? Отсюда: "...Если человек умрёт, и у него нет сына, то ты передашь его состояние дочери..." Причина, почему ты передашь состояние дочери - это потому, что у него нет сына. Если же есть сын - то он первый в очереди на получение наследства.
Братья наследуют другу другу и оставляют наследство друг другу - при условии, что они - братья от одного отца. Братья же, общие только по матери, не связаны наследственными узами. Это выводится из "...по семьям, по родственникам отца...".
Первым в порядке наследования стоит сын, потом дочь покойного, потом отец, и только потом - братья. Откуда мы знаем, что отец идёт впереди братьев?
В отрывке из Торы, описывающем законы и порядок наследования, отец не упомянут вообще. Однако во фразе "...И ты отдашь наследство его родственнику, ближайшему в семье..." слова "его родственнику" означают его отца. Теперь, когда мы видим, что отец включён в порядок наследования, он получает место в этом порядке сразу же после детей, потому что чей-либо отец считается его более близким родственником, чем его братья.
Почему же Тора не упомянула отца впрямую? - Потому что она хотела избежать упоминания ситуации, в которой отец наследует своему сыну.
Общее правило таково, что ближайший родственник усопшего получает по наследству его состояние. Цепь наследников, следовательно, такова: первый наследник кого-либо - это его сын. Если сына нет, то наследство переходит к его дочери. Следующий наследник - отец усопшего. Если отца нет, то состояние переходит к наследникам отца.
Есть группа людей, которые могут получать наследство и передавать наследство. Например, сын может получить наследство от отца, или оставить своё состояние отцу в наследство. Есть также группа людей, которые могут получать наследство, но не оставлять наследство. Например, сын может унаследовать состояние своей матери, но мать не является наследницей сына.
Если трое судей собрались оценить стоимость земли, принадлежащей сиротам (например, для уплаты кредиторам отца), и судьи разошлись в своих оценках, так что они назначили соответственно 80, 105, и 120, то принимается оценка в 105. Логика здесь такова. Двое из трёх согласны, что земля не стоит меньше, чем 105, и двое из трёх согласны, что она не стоит больше, чем 105. По правилу согласия с большинством, принимается оценка в 105. Есть и другие способы рассуждать, например, откинуть самую большую оценку, как заведомо ошибочную. Или попытаться учесть, что судья, дающий крайную оценку, уже изменил её, чтобы она была ближе к оценке, данной его товарищами.
Если кто-либо сказал, что продаёт поле определённого размера, и также обозначил его, используя ориентиры и границы, то он сделал два противоречивых утверждения. "Поле, ограниченное этими ориентирами и границами" означает продажу поля как есть, какого бы оно не было размера. Упоминание размера, однако, требует, чтобы поле было хотя бы примерно этого размера.
Если поле потом было померено и найдено не соответствующим указанному размеру, то если разница меньше одной шестой, поле остаётся за покупателем без каких-либо поправок. Если же разница превосходит одну шестую, то должен произойти расчёт, в результате которого или продавец возместит за недостающую землю, либо покупатель доплатит за лишнюю. Эта одна шестая напоминает законы о переплате, но для продажи земли законы о переплате отсутствуют. Природа этой одной шестой совсем другая: это прикидка того, какую часть люди согласны в данной ситуации простить.
Мудрецы же находят странным, что он высказал второе утверждение сразу после первого и никак не объяснил этого. Они видят вторую возможность - что он увидел противоречие и мысленно вернулся к первому утверждению, но уже не нашел нужным это высказать. Поэтому, согласно Мудрецам, мы не знаем, какое утверждение имеет силу, и должно быть выбрано то утверждение, которое даёт меньшие права покупателю, исходя из принципа, что в случае сомнения деньги остаются у того, кто владеет ими в настоящий момент.
Если кто-либо говорит ближнему, "Я продаю тебе бейт кор пашни, как измерено стандартною верёвкою", то мы понимаем, что он намеревается продать ровно кор, не меньше и не больше. Если потом окажется, что в реальности земли меньше, чем обещано, то продавец должен компенсировать недостачу, вернув покупателю соответствующую сумму.
При продаже движимого имущества любое отклонение от условий купли/продажи достаточно, чтобы отменить сделку. Однако в случае недвижимости Мудрецы пришли к заключению, что дело обстоит иначе, и что покупатель предпочитает, чтобы сделка завершилась, при условии, что его компенсируют за недастующую землю. Если же продавец сказал, "бейт кор, или несколько меньше или больше", то сделка считается завершённой даже при неточностях измерения, если только они не превосходят 1/24.
Бейт кор - это площадь земли, которую можно засеять, используя один кор ячменя. В терминах измерения земли это - 75 тысяч квадратных локтей, или от 16,000 до 30,000 квадратных метров.
Если кто-либо говорит ближнему, "Я продаю тебе бейт кор пашни" - или если он использует другой термин, дающий понять, что он продаёт землю годную для вспашки - то все расщелины глубиной более десяти ладоней, а также все камни высотой более десяти ладоней не входят в измерение площади проданной земли. Продавец должен отдать полный бейт кор ровной земли на одном уровне. Расщелины менее чем 10 ладоней вглубину - органическая часть поля, и их площадь входит в измерения.
Если продавец сказал, "Я продаю примерно один кор", то даже расщелины глубже 10 ладоней входят в общую проданную площадь, потому что "примерно" подразумевает "как есть" - такого качества, как есть.
Если кто-либо копал и нашел под землей погребенное тело, он должен теперь продолжать раскопки, чтобы выяснить наверняка, не наткнулся ли он на забытый подземный семейный склеп - потому что законы для единичного захоронения и для кладбища различаются.
Если кто-либо нашёл один труп в месте, про которое раньше не было известно, что там находятся захоронения, и труп лежит в позе, обычной для правильно похороненного, то он может перехоронить его, взяв с собою землю вокруг него, потому что можно предположить, что это - единичное захоронение. Если же он нашёл три трупа, и расстояние между крайними - от четырёх до восьми локтей, то эта территория - часть кладбища, и трупы нельзя перехоронить в другое место. Верхний предел - восемь амот - соответствует мнению Рабби Шимона про размеры семейных склепов.
Во времена Мишны людей обычно хоронили в подземных семейных склепах. Сначала копали подземный вестибюль, а потом в стороны от вестибюля копали продольные углубления, куда помещались гробы. Семейный склеп включал в себя несколько вестибюлей с отходящими от них продольными углублениями.
Если кто-либо продаёт ближнему участок для склепа, или если он взял подряд такой склеп вырыть, то он должен соблюдать следующие размеры: вестибюль должен быть размером 4х6 локтей; должно быть прокопано восемь углублений для гробов, по три с обеих сторон от входа, и два - напротив входа. Длина каждого углубления должна быть 8 локтей, а высота - семь ладоней. Рабби Шимон говорит - 4х8 локтей. Один локоть - это примерно от 45 до 60 сантиметров.
Если через чьё-либо поле пролегал путь, используемый публикой (или он его унаследовал, или в какой-то момент позволил публике этим путём пользоваться), а теперь он захотел забрать эту территорию, отдав публике другую дорогу, проходящую по краю поля - то он не может забрать отданную дорогу обратно, но и старую дорогу он тоже не получил.
Стандартная ширина дороги, принадлежащей частному владельцу составляет 4 локтя, или 2 метра. Стандартная ширина общественной дороги - 16 локтей. Место, используемое для остановки во время похорон - 4 кава, или 20х20 метров. Когда после похорон люди шли с кладбища, то ведущий говорил, "Стойте, дорогие друзья, стойте!" Потом он говорил, "Садитесь, дорогие друзья, садитесь". Они садились и оплакивали свою потерю. Это происходило семь раз, в соответствии с семью упоминаниями суеты в Экклезиасте и соответствии с семью периодами времён года.
Если у кого-либо есть колодец или цистерна с водой в доме своего ближнего (он унаследовал её или купил с правом прохода к ней), то он имеет право входить только в те часы, когда люди обычно входят, то есть, днём. Если ему нужно напоить животное, то он не должен вводить его, но он может налить воду в сосуд и напоить животное снаружи.
Хозяин цистерны делает замок на цистерне, и хозяин дома тоже делает замок. Хозяин цистерны - чтобы его воду не воровали. Хозяин дома - чтобы не пошли слухи про его жену и хозяина цистерны.
Если кто-либо продаёт участок земли ближнему, или если он берёт строительный подряд построить на этом участке свадебный дом для сына или дом вдовы для дочери, то он должен построить дом размером не менее, чем 4 локтя на 6 локтей - мнение Рабби Акибы. Раби Ишмаэль сказал - "Это не дом, а стойло для коров!"
Между делом этот закон учит нас также и правильному поведению: семья сына живёт с отцом, а дочери переезжает к мужу, и зятю не подобает жить в соседстве с тёщею. Отец обычно строил пристройку для своего сына и его жены. Это следует тому, что сказано в книге Бен Сиры: "Хуже отрубей - это зять, живущей в доме тестя. Ещё хуже - гость, который приводит с собой ещё гостя. Но хуже его - это тот, кто даёт ответ, не услышав вопрос".
Если он добавил в отжимки три чашки воды и сцедил четыре чашки, то все согласны, что это - вино. Дополнительная чашка - это вино, которое отдали отжимки. Если он налил три чашки и сцедил три чашки, все согласны, что это - вода. Их спор касается только случая, когда он налил три чашки и сцедил три с половиной чашки. Мудрецы полагают, что три чашки воды вошло, и три чашки вышло. Дополнительные пол-чашки дали отжимки, и пропорция один к шести недостаточна для названия вина. Другие же считают, что три чашки воды вошло, но только две с половиной вышло. Пол-чашки воды осталось в отжимках, и пол-чашки вина вышло. Добавим сюда дополнительные пол-чашки вина из отжимок, и в результате пропорция вина больше, чем один к трём, что делает его достаточно крепким. Надо помнить, что в то время вино всегда разбавляли водой.
Рав Йехуда сказал - вино, которое обычно продаётся вразлив в магазинах, даже если оно как раз начинает скисать, всё-равно сохраняет благословение на вино, то есть, "Который создал плод лозы". Рав Зевид сказал - почему я должен благославлять кислое вино? Благословение на него - "Который создал всё по Своему слову". Спор только про вино в магазинах, а в ларьках на углах улиц - тут Рав Йехуда согласен, что это вино, которое неразборчивая публика пьёт вспешке для утоления жажды, не заслуживает названия вина.
Если кто-либо купил бочонок вина, и оно скисло в течение трёх дней, то Рав утверждает, что оно должно было начать скисать уже в момент покупки. Поэтому это - ошибочная покупка, и вино можно вернуть. Шмуэль же утверждает, что вино "у него на плечах". Это может означать, что оно скисло из-за переноски на плечах, или что оно скисло, как его наказание с Неба, но в любом случае это - проблема покупателя.
Как мы учили, если кто-либо продаёт винный погреб, то покупатель примиряется с тем, что 10% из купленных бочек могут находиться в начале скисания. В какой ситуации это, однако, возможно? Сравним это со следующим правилом.
Если продавец говорит, "Я продаю тебе погреб с вином", то он обещает поставить всё вино хорошего качества. Если же он говорит, "Я продаю ЭТОТ погреб с вином", что означает "как есть", то вино может быть такого качества, которое часто находится в разливных лавках, продающий для немедленного употребление - то есть, на грани скисания.
Когда же покупатель согласен на 10% подкисающего вина? - Когда продавец сказал "как есть", но покупатель уточнил, что он покупает для готовки. Такое вино используется медленно, и поэтому оно должно быть в состоянии храниться долго. "Как есть" дозволяет ситуацию, когда всё вина на грани скисания, но уточнение "для готовки" позволяет только 10%.
Когда кто-либо продаёт зерно ближнему, покупатель примиряется с тем, что зерно будет иметь определённый процент примесей - четверть кава на сеа, что соответствует 1/24; в случае инжира он согласен на 10 червивых из ста; а в случае винного погреба - что десять из ста бочек могут начать превращаться в уксус. Все эти цифры - только общее руководство, но если в районе есть местный обычай, то он становится законом.
Если покупатель подозревает, что в зерне больше примесей, чем позволено, и поэтому он начинает просеивать зерно и находит, что, действительно, примесей больше нормы - то он может теперь продолжать просеивать всё зерно, и вернуть ВСЕ примеси продавцу. Покупающий зерно ожидает, что примесей не будет вообще. Единственная причина, почему он примиряется с ними - это то, что большинство покупателей просто не будет беспокоиться из-за 1/24, и возьмут зерно, как есть. Однако, если он уже начал просеивать, то у него есть право довести этот процесс до конца.
Если кто-либо продал ближнему садовые семена, про которые нет сомнения, что они предназначены для посадки, а не для еды, и покупатель посадил их, но они не взошли, и ясно, что проблема была в семенах - то каковы обязательства продавца? - Он обязан вернуть только цену семян, но в его ответственность не входит платёж за работу и за расходы по посадке. Другое мнение, однако, таково, что продавец обязан возместить расходы покупателя.
Чьё это другое мнение? Это Раббан Шимон бен Гамлиэль, который вынес следующее решение. Если кто-либо дал мельнику пшеницу, а тот не смочил её, как полагается перед помолом, и оттого превратил её в муку плохого помола, отруби, и пекарь спёк хлеб, который легко крошится, то продавец должен заплатить даже за смущение хозяина праздника и за смущение гостей, и именно такой похвальный обычай и был в Иерусалиме.
Painting: Georg Flegel - Still-Life with Bread and Confectionary
Предполагается, что продавец продаёт вещи, годные к употреблению. Однако, если кто-либо продал зёрна, не упоминая, для чего они - для посадки или для еды, и покупатель посадил их, и они не выросли - то продавец не ответствен за ущерб. Это верно даже для льняного семени, которое обычно покупается для посадки.
Обычно закон следует принципу большинства. Предполагается, что ситуация, в которой возник вопрос - это типичный представитель большинства таких ситуаций. Однако в случае денежных споров есть ещё другой принцип - если кто-либо хочет получить что-либо от другого, то бремя доказательства лежит на истце, то есть на инициаторе иска. Это правило здесь побеждает правило большинства. Поскольку покупатель не может доказать, что оба понимали, что зерно куплено для посадки, то продавец не обязан возместить ущерб.
Painting: Louise Moillon - At the Market Stall
Основные продукты питания - такие, как вино, масло и мука - не должны экспортироваться из Израиля, если это поведёт к нехватке еды и высоким ценам. Запрещено также уезжать из Израиля с целью поселиться в другом месте, даже если цены на продукты выросли вдвое. Рабби Шимон считает, что уехать из Израиля можно только если муки и продуктов питания вообще не найти, если же они есть, даже за большую цену, то он должен остаться, при условии, что он может всё-таки прокормить свою семью.
Ещё Рабби Шимон бар Йохай часто говорил, что Елиезер (муж Наоми в книге Рут) и его два сына были величайшими людьми в своём поколении, и лидерами, которые заботились обо всём поколении, и по какой же причине они умерли в раннем возрасте? - Потому, что они уехали из Израиля в годы засухи, хотя еда была доступна для них.
Картина: Иосиф Исраельс - Женщина у окна
Те, кто накапливают еду на складах, одалживает в рост, использует фальшивые маленькие меры, и манипулирует ценами на еду на рынках - про них сказано, "...вы, кто пожираете нищих и ослабляете бедных... Бог поклялся... Я не забуду ваши дела."
Те, кто накапливает еду на складах вызывают таким образом голод и дороговизну - и потом продают по взвинченным ценам. Одалживать деньги в рост от еврея еврею запрещено. Продавцу, использующие фальшивые маленькие меры обманывают покупателей. Манипулирующие ценами на еду используют разнообразные способы искусственного взвинчивания цен. Последнее запрещение касается только основных продуктов питания, роскоши - такие, например, как специи - в этот закон не включены.
"У тебя в доме не будет фальшивых мер..." - почему только в доме? Обманывать запрещено везде! Это намёк на то, что "у тебя в доме не будет". Почему? Из-за фальшивых мер.
В некоторых местах продавцы продают "с походом", добавляя к купленному на чашу весов так, чтобы была несколько ниже та чаша, на которой лежит купленный покупателем товар. В других местах они достигают того же эффекта, вешая точно, но добавляя немножко после взвешивания. В обоих случаях следует продолжать придерживаться местного обычая. Иначе приезжий наблюдатель может сделать неправильный вывод про существующий обычай, что в свою очередь может привести к тому, что или он обманет других, или окажется обманутым.
Продавец оптом должен очищать меры, в которых он развешивает продукты, каждые тридцать дней, а обычный человек - раз в год. Речь идёт о жидкостях, которые дают осадок, таких, как вино и масло. Осадок остаётся в сосудах и затвердевает. Поскольку оптовый продавец использует свои меры значительно чаше, то осадок в них накапливается быстрее.
Раббан Шимон бен Гамлиел утверждает обратное. Остаток в мерах оптового продавца не успевает затвердеть, ввиду частого использования мер, поэтому оптовый торговец очищает их раз в год, а обычный человек - каждые тридцать дней.
Фраза "У тебя должны быть честные и справедливые меры веса..." учит ещё и тому что продавец должен быть не только честен но и справедлив, отвешивая небольшую добавку, "с походом".
Когда кто-либо продаёт вино или масло, и они уже сошлись в цене, а потом товар возрос в цене на рынке или подешевел, то кто приобретает на этом и кто теряет?
Если рыночная цена изменилась до того, как вино или масло было перелито в тару, то она изменилась во владении продавца. Сделка еще не случилась, и оба могут её отменить. Так, если цена возросла, то продавец может отказаться от намечавшейся продажи и потребовать более высокую цену. Наоборот, если цена уменьшилась, то покупатель может воздержаться от покупки, ожидая найти более низкую цену. Если же товар уже был перелит в тару, то сделка окончательна, и теперь рыночная цена только меняет стоимость товара в руках покупателя.
Как такое правило может быть применено на практике? Ведь если тара принадлежит продавцу, то товар его, даже когда она наполнена - всё время, пока покупатель не взял товар. Если же тара принадлежит покупателю, то он приобретает каждую меру, пока тара наполняется. Ответ таков, что это правило описывает ситуацию, в которой сделка осуществляется при помощи посредника, и эта тара - его. Поэтому, пока жидкость наливается, посредник одалживает тару продавцу, а как только она наполнилась - то посредник одалживает тару покупателю.
Всегда ли это правильно верно? Рассмотрим следующую ситуацию: кто-либо ворует мешок с деньгами в Шабат следующим образом - он тянет его по полу, направляясь к двери. Как только он вытащил его за порог, он одновременно приобрёл его и нарушил запрещение переносить вещи по улице в Шабат. Теперь он не должен платить за ворованное. Так как за нарушение Шабата он может теоретически поплатиться жизнью, то из двух наказаний - жизнь и деньги - выбирается более серьёзное, и он свободен он оплаты. Мы видим, однако, что он формально приобрёл мешок, пока тащил его. Поскольку мешки обычно поднимают, то как он мог приобрести его, таща по полу?
Ответ: это не опровержение. Может быть, мы имеет дело с огромным мешком, который практически невозможно поднять. Вот почему, перетаскивая его, он его приобратает. Обычно же вещи, которые можно поднять, нужно поднять, чтобы их формально приобрести.
Тара покупателя рассматривается законом как его двор и может формализовать его покупки - при условии, что эта тара находится на территории, где её хозяин имеет право её поставить. Таким образом покупатель может формализовать свои покупки, находясь на территории продавца, помещая их в свою тару, если продавец дал ему право эту тару там поместить. Конечно, всякий может поместить тару и в общественной территории, но только временно. Поскольку он не может оставить её там постоянно, то она не формализует его покупки.
По правде, между ними нет спора. Рав и Шмуэль говорили про проезжую или прохожую часть общественной территории, а Рабби Йоханан и Реш Лакиш - про обочину и другие уединенные места рядом с общественной территорией, куда люди обычно удаляются, чтобы спокойно обсудить дела.
Представим себе, что кто-то покупает у своего ближнего зерно оптом, за установленную сумму - то есть, они уговорились о цене на единицу меры, и после этого покупатель покупает всю кучу, какая бы она ни была. Теперь, как только покупатель передвинул зерно (скажем, на телеге) в свое владение, он формально приобрёл её, сделка завершилась, и он должен только заплатить. Когда они измерят количество зерна, то они будут знать сумму оплаты.
Если же он только измерил зерно, то он не приобрёл его. Это правило касается продавца - то есть если продавец измерил зерно, и они знают сумму, сделка ещё не окончательна. Если же покупатель измерил зерно, то неминуемо, измеряя его в своей мере, он поднимал его, и в этот момент приобретал, потому что поднимание объекта - самый лучший метод формализации покупки.
Аналогичным образом, если кто-либо продал зерно худшего качества, а на поверку оказалось, что качество хорошее, то только продавец имеет право отменить продажу.
"Красное" зерно называется так, потому что оно подрумянилось на солнце, а обычное зерно называется "белым". Это два разных сорта: красное даёт больше муки, а из белого получается лучший хлеб. Если кто-либо продал красное зерно, а оно оказалось белым, или наоборот, то оба имеют право отменить сделку.
Когда кто-либо покупает деревья, то вопрос о том, получает ли он при этом землю, связан с его последующими обязательствами приносить первые фрукты в Храм.
Если земля, на которой растут деревья, его - то он приносит первые плоды в Храм, и при этом декламирует фразы из Торы, где он благодарит Бога за Землю, которую Бог дал ему. Если же земля не принадлежит ему, то он по-прежнему приносит фрукты, то чтение фраз из Торы он должен пропустить. Почему это так? Что плохого читать любые фразы Торы в любое время? Ответ - или потому, что в этой ситуации его заявление, "...Земля, которую Ты дал мне..." будет иметь оттенок лжи, или же потому, что он может решить, что это фрукты и вправду первые, и следовательно не нуждаются в отдаче десятин, в то время, как десятины отдавать на них по-прежнему нужно.
Если кто-либо купил два дерева, то в покупку не включена земля. У него есть только права на урожай. Поэтому, если дерево умерло, он забирает дрова, но не имеет права посадить там другое дерево. Рабби Меир, однако, считает, что он приобрёл землю.
Если ветки дерева выросли и нависают над полем продавца деревьев, тот всё-равно не имеет права их подрезать, даже если они заслоняют солнце и таким образом наносят вред его урожаю. Поскольку покупателю деревьев не достаётся никакая земля, то подразумевается, что продавец обещает некоторые права в своей земле, такие, как тень или место для сбора урожая.
Тот, кто купил три дерева, получает землю, как часть сделки, потому что понятно, что он покупал поле с деревьями. Поэтому, если ветки с деревьев выросли и нависают над землёй продавца, он имет право их подрезать.
